«Они сошлись. Вода и камень, стихи и проза, лед и пламень …»

Аскетичный Александр Павленко и яркая и шумная Юлия Кириллова. При всей разнице в темпераменте, характере и взглядах на жизнь их связывают желание развиваться и познавать все новое, смелость бросать вызов существующим нормам и с успехом реализовывать стартапы. Эта жажда жизни и непомерная любовь к танго в совокупности стали золотым ключиком к успеху их совместного проекта с интригующим названием Piensalo Bien. И, несмотря на то, что сейчас милонга претерпевает изменения, а каждый из партнеров углубился в свои собственные проекты, Pensalo Bien остается ярким примером востребованности социального танго.

ТП: Прежде, чем мы поговорим о вашем проекте, расскажите, как вы пришли в танго?

Юля: Моя танго-история началась сразу после начала нового 2012 года, когда я увидела объявление о наборе в новую группу. Я обратила внимание, что абонемент стоил всего 2012 рублей (смеется) и я решила, что это знак и нужно попробовать. Я пришла на открытый урок к Анне Смеречук и Дмитрию Тарханову. До этого момента у меня были классические представления о танго: роза в зубах, колготки в сеточку. Но на уроке никаких колготок не было, но зато было другое – то, что меня просто заворожило и потрясло – непередаваемая красота танца, четкость и гармоничность обозначенных ролей: ведущего и ведомого. На тот момент вопрос взаимодействия в отношениях был очень актуальным для меня, ведь в силу своей профессии я всегда была лидером, и сама диктовала что, кому и как делать. Но тут, в танце, роль ведомой была настолько прекрасной, и, одновременно с этим, непривычной для меня, что я уже не смогла отказаться от этих ощущений. Так я осталась в танго.

Около месяца я проучилась у Ани и Димы, после чего перешла в школу Леши Рощектаева и Иры.

Саша: Как и у Юли к моменту знакомства с танго у меня было стереотипное представление о нем через мюзиклы типа «Чикаго» — не просто роза в зубах, а жесть какая-то (смеется). Более того, я в принципе не танцевал, потому что стеснялся это делать. И, если мы с друзьями ходили на диско, они обычно отжигали, а я всегда был тем человеком, который максимум, что мог делать – это постукивать ногой в ритм у барной стойки. Я всегда был меломаном и любил слушать музыку, но танцевать….

Однажды одна моя хорошая знакомая порекомендовала сходить на урок танго. Я подумал, что это будет классным способом проводить свободное время со своей девушкой. Поэтому решил попробовать. Однако моя девушка не пришла ни на первый, ни на второй, ни на последующий урок — у нее то голова болела, то не было времени. Но оказалось, что отсутствие пары не является проблемой, ведь там было много других партнерш, которые буквально хватали тебя за руки, и ты больше не мог уйти оттуда (смеется). Кроме того, там приходилось не так уж много двигаться (прим ред: бесконечно смеется), и мне казалось, что у меня неплохо получается.

Первые месяцы я учился у Дмитрия Тарханова, после чего перешел в «Танго Виво» и последующие 1,5 года учился там.

ТП: Как вам удалось «пережить» первую милонгу? Ведь для многих этот стресс посильнее, чем тот, который ты испытываешь при попытках подчинить свое тело и заставить его выполнять нужные элементы во время танца.

Саша: На свою первую милонгу я попал случайно после полугода обучения. Я пришел оплачивать семинары с аргентинскими преподавателями, которые приезжали на Grand Tango-Weekend. Его тогда делал Леша Рощектаев. В этот момент в «Танго Виво» была милонга, а у меня случайно оказались с тобой туфли, и Лёша уговорил остаться.

Сначала я долго сидел, но в какой-то момент решился и скабесеил девушку. Мою первую партнершу я буду помнить всегда. И даже сейчас, при встрече с ней, мне кажется, что я обнимаю ее сильнее, чем других. Ведь тогда, на моей первой милонге, когда мы встали в ронду, она меня обнимала и, поглаживая по спине, бесконечно подбадривала словами «все хорошо… расслабься… все хорошо» (смеется). Видимо у меня был сильный нервяк, ведь все, что я умел делать на уроке, на милонге моментально забылось.

ТП: Ты пошел на милонгу только через полгода? Своим ученикам ты советуешь идти уже после месяца обучения…

Саша: Да, это действительно так. Сейчас, после 7 лет танцевания, я понимаю, что чем быстрее ты решишься начать танцевать на милонгах, тем лучше. Именно там понимаешь, что многое, чему тебя учили в школе, – практически неприменимо.

Заученные на занятиях последовательности шагов нереализуемы в «реальной жизни» — твои партнерши их просто не знают. И если ты не научишься вести в ограниченном пространстве, то у вас ничего не получится.

Я считаю, что месяца обучения достаточно для того, чтобы прийти на милонгу. Ведь это то место, где можно увидеть, как танцуют другие. Все когда-то начинали с нуля, у всех был этот «первый раз» и все проходят через неуверенность. На мой взгляд, важно, чтобы был какой-то человек – преподаватель или друг – который может познакомить тебя с милонгой, показать, что это открытое для всех место, и именно там ты можешь соприкоснуться с танго по-настоящему.

Юля: На милонге ты видишь конечный результат, то, ради чего ты ходишь учиться.

ТП: Юля, расскажи, как началось твое знакомство с милонгами?

Юля: На первую милонгу я пришла после 3 месяцев обучения вместе с партнером и… мы всю ее просидели. Меня накрывал страх и одновременно с этим восторг от того, как танцуют другие. Одежда, музыка, люди – это все было очень красиво. И я мечтала, что когда-нибудь буду танцевать так же.

При этом первая милонга оказалась не так страшна, как первый крупный фестиваль. Это была гранд-милонга в рамках «Танго белых ночей». Там было очень много людей, все такие красивые, и мне было безумно страшно не просто выйти, а даже посмотреть на других партнеров (смеется).

Первые милонги я, как и все «начинашки», могла протанцевать максимум пару танд – одну с партнером, одну с преподавателем, — а остальные сидела. Тогда очень помогали партнеры, с которыми мы вместе учились. Мы ходили компанией и сначала танцевали друг с другом. Постепенно я начала танцевать и с другими партнерами.

Я считаю, что очень важно сначала ходить на милонги с такой своеобразной «группой поддержки».

ТП: Что еще, кроме постоянных уроков и милонг, помогало повышать ваш уровень танцевания и обретать уверенность в себе?

Юля: Конечно, практика. Я научилась танцевать, в том числе, потому, что первые 2 года практиковалась минимум раз неделю. У многих есть представление, что занятий достаточно, чтобы танцевать. Но это заблуждение.

Чем больше ты отшлифовываешь элементы, тем свободнее ты чувствуешь себя на милонге и, в результате, получаешь больше удовольствия от танцевания.

Саша: Помимо уроков и практики я рекомендую посещать семинары маэстрос. Это дает возможность не только получать новую информацию, но и вдохновляться от того, что и как они танцуют.

ТП: У вас есть какие-то маэстро-кумиры, чьи семинары оставили неизгладимое впечатление?

Юля: Мои кумиры – Чичо с Хуаной. Я посещала их семинары трижды, и каждый раз они давали уроки на очень высоком уровне. Мне очень понравилась структура урока Стефании и Фаустро: он выстроен так, что, несмотря на большую группу, у маэстро была возможность с каждым проработать преподаваемые элементы. Также я бы отметила Ариадну и Фернандо Санчес.

Саша: Первый семинар, который я посетил, был у Мартин и Маурицио. Их урок создал у меня ощущение разрыва шаблона. Они – великолепные танцоры и хореографы, которые виртуозно владеют своим телом.

Больше всего мне запомнилась их идея о том, что нет директивного ведения и слепого следования. А есть «предлагающий» и «интерпретирующий». Эта идея оказала очень сильное влияние на мое танцевание.

Уроки Пабло Инца дали мне представление о юморе в танце, о том, как можно шутить, весело и азартно заигрывать с партнершей и с музыкой. Это не скучное и академичное танго, а улично-раздолбайское, в хорошем смысле. И это меня очень сильно впечатлило.

Также очень понравились уроки Исмаэля Людмана. Он говорил о подходе к танго через дыхание, расслабление, обмен энергией, выражение разных эмоций и внимание друг к другу. Это не просто техника движения, а другая грань. Я помню, как после этого семинара все вышли как блаженные, но потом все вернулось на круги своя (смеется).

Мариелла Саметбанд и Гижермо Баррионуэво – это про расслабленное танцевание и свободу в танце. Они сильно вдохновляют: даже просто находясь рядом с ними, хочется тоже развиваться. Во время урока Гижермо сказал, что я должен танцевать «как накуренный». А когда я сказал, что никогда не накуриваюсь, он расстроился (смеется). Тогда он сказал, что надо танцевать, как будто ты выпил водки. И я сразу все понял (смеется).

Из последних ярких впечатлений – Хулио Бальмаседа и Орасио Годой. Два маэстро, которые дали очень глубокое представление о музыкальности, расслабленности и свободе в танго.  Они очень простым языком доносят информацию о музыке, как и почему именно так под нее нужно танцевать.

На мой взгляд, многие маэстро рассказывают о движениях. Но связь – как и почему ты должен делать эти движения — эту информацию дают не так часто.

ТП: У каждого из этих маэстро есть свои представления танго. А чем стало танго для вас?

Саша. Танго – взаимоотношения в танце. Вы проводите время друг с другом, и музыка – это как декорации. Вы выражаете себя, какие-то эмоции, более или менее спонтанно, насколько это получается в зависимости от опыта. И поскольку вас двое, танго – это то, что происходит между вами. А движения – это способ говорить друг с другом. Там может происходить все что угодно: я расскажу, а ты послушаешь, потом наоборот, вы можете поспорить, в чем-то сойтись, в чем-то нет. Происходит какая-то история между вами в рамках танды.  Многие подсознательно так танцуют.

Питерское танго-сообщество, при всем недовольстве, которое есть внутри, — оно очень гармоничное. У нас все-таки чувствуется то, что многие танцуют друг для друга, не во вне.

Пирамида Маслоу для танцующих танго: тебе нужна техника, чтобы ты мог свободно выражать музыку так, как ты хочешь. Ты должен понимать, как устроена музыка и какие есть возможности для выражения себя в ней. И, когда ты встречаешь другого человека, ты понимаешь, что он хочет «сказать». И вы можете говорить друг с другом . Техника – это ваша дикция. Когда вы знаете музыку, вы понимаете в каком порядке нужно произносить слова. Но дальше уже важно, чтобы вы хотели говорить друг с другом.  Иногда можно не совпадать с человеком в том, о чем я хочу поговорить. Я могу пренебречь своими желаниями, чтобы дать моему партнеру выразить то, что он хочет мне сказать.

В свое время я прошел этап, когда очень сильно «загонялся» по музыке, как будто самым важным в моем танце было протанцевать каждый акцент, но при этом партнерша будто просто танцует рядом. Ей вроде нравится то, как я оттанцовываю каждый акцент, но музыкальность стала превалировать. В какой-то момент я понял, что это неправильно. И я стал учиться танцевать больше через партнершу, а не гнаться за музыкой. И бывает, что ты знаешь в музыке каждый момент, каждый акцент и каждую синкопу, и ты можешь пробегать это все ногами. Но какой в этом смысл, если твоя партнерша этого не знает? И не нужно ее в этом винить, ведь она не обязана это знать. И тогда ты задумываешься, что важнее: вот эта музыка или партнерша, с который ты танцуешь. Иногда намного интереснее вообще «забить» на музыку, и делать что-то вместе. Даже если не в музыку. А когда музыка тебя тащит – ты становишься ее заложником.

Сейчас я на пути к пониманию того, что музыка, безусловно, важна, но она создана для нас, а не мы для нее. Музыкальность, техника – они имеют большое значение и над ними надо работать, но лишь для того, чтобы потом вы могли быть друг с другом.

Юля: Танго — это действительно взаимодействие трех: партнера, партнерши и музыки. Самое большое удовольствие я получаю от танца с тем, кто не только имеет схожую технику танцевания, но и так же, как и я, слышит и интерпретирует музыку.

Мы превращаемся в двух художников, которые могут рисовать одну картину. И техника – это те краски, которые мы используем для изображения.

ТП: Вы реализуете очень классные проекты, бросая, таким образом, бесконечные вызовы танго-сообществу, не боясь ее критики и осуждений. Саша, ты, к примеру, проводил уроки танго для студентов. Расскажи, как ты на это решился?

Саша: Это получилось очень спонтанно. Как-то на милонге Мила Шаталова после нашей первой танды сказала «Вау, как ты классно танцуешь! Может ты начнешь преподавать?». На тот момент я сильно увлекся танго, по 4-5 раз в неделю танцевал, ходил на уроки и на практики, и уже видел результаты. И, конечно, я размышлял о преподавании, но пока не чувствовал готовность к этому. Но поскольку эта идея меня не отпускала, я решил попробовать.

Мой самый первый опыт преподавания – уроки в общежитии в ИТМО. Я тогда учился в этом университете и решил попробовать учить студентов танцевать танго. Я очень боялся и переживал, что ничего не получится, что я не смогу передать свои знания, или группа разбежится. Тем не менее, мы вместе с Милой начали давать уроки за донейшн. На первый открытый урок пришло около 20 человек.

Некоторое время мы преподавали с Милой. Потом у нее возникли обстоятельства, из-за которых она не могла преподавать, и тогда началась череда смены партнерш. При этом все из них были очень хорошего уровня. Студенты шутили, что они каждый раз гадают, с кем я приду на следующий урок и куда я дел предыдущую. Она, видимо, не умела правильно заходить в крест или красиво делать болео… (смеется).

Для меня преподавание студентам было экспериментом, потому что в нашем сообществе считалось, что танго – это танец для более зрелых людей, а студенты еще и жизнь не успели узнать. Какое может быть танго?

Я видел у них интерес: они получали удовольствие от взаимодействия, и у них получалось танцевать. И, в целом, я не согласен, что людям в возрасте 18-20 лет не свойственно переживать глубокие эмоции. Безусловно, у них много интересов в жизни и социальная составляющая танго не так важна для этой аудитории – у них и так много возможностей для знакомства. Тем не менее, танго вызывало у студентов интерес.

В ИТМО мы занимались год или полтора. В дальнейшем я продолжил давать уроки студентам в «Квартале Танго». Тогда мы работали с Валентиной Цветковой. Впоследствии она почти полностью ушла из танго и стала заниматься своим профессиональным развитием, а потом наступили каникулы, и все студенты уехали отдыхать. Но сейчас я думаю о том, чтобы возобновить эти уроки.

ТП: Сколько времени у тебя занимает подготовка к урокам?

Саша: Мы встречаемся 2 раза в неделю. В это время мы готовимся к урокам и практикуемся. Однако, как показывает опыт, провести урок по разработанному плану получается далеко не всегда и приходится импровизировать. Однажды я собирался давать урок по сакадам, но на него пришли одни девушки. В итоге урок превратился в женские техники, где мы отрабатывали очо и планео, и всем, в том числе и мне, очень понравилось. Даже попросили видео прислать (смеется).

ТП: Ты как-то сказал, что за 1 урок можешь научить базе любого новичка. Как у тебя это получается?

Саша: В технике танго есть несколько основных моментов. Грубо говоря, как стоять, как ходить и как взаимодействовать с партнером. На простых шагах – синхронность, взаимодействие и ощущение взаимного проживания движения – это можно почувствовать за час. А вот оценить то, насколько это важно и здорово, люди, как правило, могут только после нескольких лет обучения ганчо, очо, планео и другим ногомахательным вещам, которые часто являются  просто украшениями. Потом танцоры, которые все-таки пытаются разобраться в том, как все работает, возвращаются к основам: шаг, постура и объятие.

ТП: Юля, а ты не думала про карьеру преподавателя?

Юля: Думала, но я все же хочу оставить танго как удовольствие. Безусловно, при преподавании ты испытываешь положительные эмоции, когда видишь результат.  Но, поскольку преподавания мне хватило в моей основной профессии, в танго я хочу просто танцевать. К тому же, я перфекционист, и если человек начинает что-либо преподавать, он, прежде всего, сам должен быть в этом очень крут. Я пока не считаю свой уровень танцевания достаточным, чтобы начинать учить других.

ТП: Я сначала тоже думал, как Юля, но потом пришел к выводу, что нужно быть как Саша. Если ты от чего-то кайфуешь — надо брать и делать это. Ведь мы все когда-то начинали и учились, и не смогли бы добиться результатов, если бы ждали, когда же мы станем гуру.

Саша: Мне в этом плане очень помог Отар (привет Отар!), который начал преподавать на полгода раньше меня. Когда у меня возникла идея об обучении студентов, я очень много думал, смогу ли я преподавать.

Как-то мы встретились с Отаром в «Квартале Танго», и я поделился с ним своими переживаниями и попросил его рассказать о своем опыте. Он мне сказал: «Все очень просто! Первый раз ты облажаешься, второй раз ты облажаешься, потом что-то начнет получаться. Просто пойми, что все не бывает сразу». 

Отар оказался прав! Хотя, даже когда я вижу, что у моих учеников получалось достаточно неплохо танцевать, и им это нравится, у меня были сомнения в том, что это моя заслуга.

ТП: Изменилось ли что-то в твоем танго и отношении к тебе после того, как ты начал преподавать?

Саша: Преподавание стало новым этапом развития меня как танцора. Потому что одно дело, когда ты просто танцуешь, а другое – объяснить людям, как и почему все происходит. А чтобы это получилось, ты должен для начала сам в этом разобраться. Поэтому, когда я начал преподавать, я стал более полно понимать технику. Это как в анекдоте «так долго объяснял, что уже сам все понял». Уроки помогли систематизировать знания, а обратная связь от учеников дала более глубокое понимание танго.

Одна из сложностей, с которой я столкнулся, – это то, что я сближаюсь с учениками. И тогда они начинают воспринимать меня больше как друга, чем как преподавателя. Но, с другой стороны, я не думаю, что должен отгораживаться от людей. Я, прежде всего, — просто социальный танцор. Ты можешь учить человека и быть преподавателем на уроках. А на милонге нужно все же быть в социуме, абстрагироваться от ролей учитель-ученик. Поэтому я стараюсь вести себя так, чтобы люди могли просто танцевать со мной, не думая о том, что я преподаватель. Я верю, что не нужно ничего изображать из себя. Если человек проникнется тем, как ты танцуешь, то он придет потом к тебе и будет учиться.

Я уже смирился с тем, что, во-первых, не все хотят в принципе учиться, и постепенно ухожу от идеи «я вас всех научу танцевать». Во-вторых, не все хотят учиться именно у меня. И это нормально. Думаю, что очень классно, когда у людей есть возможность видеть разных хороших танцоров на милонге, чтобы они сами могли решить, на кого хотят быть похожими и у кого учиться. Это вызывает стремление развиваться в танго, и это очень хорошо.

ТП: Какие рекомендации ты мог бы дать тем, кто только начинает преподавать?

Саша: Хавьер Диас (Хавьер привет!) как-то сказал, что, даже если ты преподаешь, нужно продолжать учиться и поднимать свой уровень. И эта мысль мне очень близка. Танцорам важен внутренний стержень и определенная доля эгоизма, которые позволяют сохранять уверенность в себе. Однако, очень важно, чтобы они не стали превалирующими, и чтобы человек, будучи уверенным в своем «высоком» уровне танцевания, не останавливался в развитии и продолжал учиться. Особенно, если ты учишь.

Преподаватель должен быть лидером для своих учеников и расти как танцор, чтобы быть для них хорошим примером. 

ТП: Милонга в Casa Latina является самой старой в Санкт-Петербурге. Она очень долгое время пользовалась популярностью. Но в какой-то момент стала затухать. Однако, благодаря стараниям Юли и ее подруги Любы Соловьевой (Люба, привет!) она опять ожила. Расскажи, как у вас это получилось?

Юля: Эта милонга была не только старейшей, но и самой атмосферной в нашем городе. И было очень грустно, что она умирала. Несмотря на шикарное место и отличный пол, люди просто перестали сюда ходить. Началом конца стал отъезд Даши, которая была одной из первых муз этой милонги. После этого ею начала заниматься Ася, а впоследствии – и другие тангеро. Одновременно со сменой хозяек начали происходить и другие изменения: поменяли стоимость, убрали воду, изменили время милонги.

Саша: Изначально Casa Latina часто называли «преподской милонгой». И эта репутация присутствует до сих пор. Многим говорили, что туда лучше не ходить, потому что уровень танцевания очень высокий, и все будут тебя игнорировать. Там танцуют одни снобы! Если человек танцевал недавно, его могли просто не замечать. Ведь те, кто танцует давно, стремятся танцевать, в первую очередь, со своими знакомыми. И это вызывает отторжение у новичков.

Юля: Но время менялось. Поменялся состав танцующих. При этом милонга осталась, и было непонятно, почему она потеряла популярность. Поэтому очень захотелось вдохнуть в нее жизнь. У меня есть четкое убеждение, что мы сами делаем свой праздник. Его можно устроить где угодно: в таком крутом месте как Casa Latina, в парке или даже гараже. Важна энергия, которая исходит от людей, и их желание. Поскольку у нас с Любой было желание вернуть ощущение праздника – это и стало решающим элементом в реабилитации Casa Latina. Мы взяли курс на ротацию диджеев, чтобы это были лучшие из лучших, и стали лично приглашать на милонгу тех, кого хорошо знали.

Саша: Милонгу тяжело раскрутить. Но если народ туда приходит, это начинает притягивать и других. Ведь идут туда, где больше всего танцоров. Но уж если она затухает, то реанимировать ее второй раз уже намного сложнее, поскольку есть устойчивое восприятие, что там танцевать не с кем.

До того, как Casa Latina опять стала популярной, я часто ходил туда с Андреем Решетниковым (привет Андрей!). У нас каждый раз была забита там стрелка: мы приходили, смотрели на этот прекрасный пустой пол, выпивали по бокалу портвейна и расходились.

У меня было стойкое ощущение, что каждый раз я прихожу в Касу, чтобы засвидетельствовать время смерти места, которое когда-то было лучшим из лучших.

Мне очень нравилась Casa как милонга, и было жутко обидно, что она умирала. Люди просто перестали туда ходить, потому что знали, что там будет 3 пары, вы перетанцуете друг с другом за первый час и просто уйдете. А если человек приходил еще позже, то видел, что там никого нет, и второй раз туда просто не шел.  Мне было настолько обидно за милонгу, что я хотел, чтобы ее просто закрыли – это бы стало уроком для всех! И тогда ее могли бы сделать в другом месте, либо за нее взялся организатор, который готов был вкладывать в нее свою энергию. В тот момент по пятницам стали делать милонгу Артем и Карина, и туда перешли многие люди. И даже мне самому было интереснее поехать туда, хотя я живу ближе к Касе.

Я считаю, что сердце милонги – это ее организатор, который там находится, к кому ты идешь, и кто встречает гостей. И тогда начинают приходить другие. В итоге собирается группа людей, которые приходят за общением и эмоциями.

Я очень порадовался, когда узнал, что за Касу взялись Юля и Люба.

Юля: Милонга – это встреча друзей. И, если они хотят
общаться друг с другом , то требуется только уютное место для встреч. Я приглашала не всех людей, а только тех, кого знала лично. Я хотела собрать друзей в одном месте, где мы могли бы создать свой праздник. Если есть желание общаться, улыбаться и обниматься, то чудо произойдет.

ТП: И теперь мы подошли к вашему общему проекту – Pensalo Bien. Переводится «Подумай хорошенько». Почему такое название? О чем надо было подумать, прежде чем туда идти?

Юля: Название — это моя идея. Оно очень многогранное, и каждый может истолковывать его по-своему. Например, подумай хорошенько нужно ли тебе начинать это танго. Или нужно ли его бросать. В общем просто подумай. Хорошенько (смеется). 

Если говорить о самой идеи милонги, то я давно хотела организовать что-то свое. Casa Latina была для меня родной, но я не считаю ее своей.

Саша: Как-то мы танцевали на милонге, и Юля говорит: «Я хочу тебе кое-что предложить». Я ее спрашиваю: «Ты хочешь делать милонгу?» Она засмеялась и сказала да. У меня были такие гигантские советские колонки, С-90, а Юля нашла помещение. И мы решили это совместить. Мне очень понравилась идея делать милонгу в общественном пространстве. К этому моменту было много милонг, но не было ни одной социальной, которая бы проходила в местах, которые посещают обычные люди.

Юля: Первым домом для Pensalo Bien стал бар моих друзей. Сама идея социальной милонги родилась из моих поездок. Я часто посещала европейские милонги и несколько раз попадала на те, которые проводились в кафе и барах. И они всегда очень отличались от тех, к которым мы привыкли здесь.

Для нас милонга – это пространство для тангеро со строгими правилами по одежде, поведению, танцеванию и приглашению. На нашей милонге это тоже соблюдалось, но не так строго. У нас не было дресс-кода, все танцевали в том, в чем удобно.

Мы хотели, чтобы люди больше концентрировались друг на друге, а не думали об одежде. И вторая идея – популяризация танго, чтобы туда могли прийти те, кто никогда не танцевал танго, и просто выпить, пообщаться, посмотреть на танцующих…

Саша: …и, о ужас, поесть! Тут я хочу передать привет всем тем, кто считает, что невозможно танцевать танго там, где едят. Если вы приходили на нашу милонгу, вы могли заметить, что у нас это получилось. На классических милонгах мне очень не хватает непринужденности. Очень здорово, когда мы можем посидеть за столом, пообщаться, и, одновременно с этим, иметь возможность скабесеить кого-то и пойти потанцевать, а потом вернуться опять к общению. Я считаю, что организаторы должны, по возможности, уделять внимание гостям: с кем-то поговорить, с кем-то потанцевать, с кем-то выпить вина.

Юля: В какой-то момент у меня сложилось впечатление, что мы ходим на милонги только танцевать. И если ты не танцуешь, тебе с укоризной говорят: ты просидела всю милонгу. И ты чувствуешь себя лузером, ведь с тобой не танцевали. Хотя ты вроде пришел за общением, а не за погоней за количеством танд. Поэтому я хотела сделать милонгу местом общения, где даже если танго не случилось, то это не страшно.

Саша: Самое смешное, что когда ты в таком настроении, то вероятность танго выростает. Ты сидишь расслабленный и получаешь удовольствие просто от нахождения там. Это удовольствие через тело транслируется во вне, и люди хотят вместе с тобой пережить эти эмоции. Но, если я вижу, что девушка сидит, нога на ногу, руки скрестила, и она уже замкнулась на том, что ее никто не приглашает, перестала слышать какая музыка играет и видеть, что происходит вокруг, я просто к ней не подойду. Ты просто не хочешь иметь дело с этим недовольством. Это замкнутый круг, который только ухудшает ситуацию. Но, если есть расслабленная обстановка и возможность пообщаться, — это располагает к тому, что на милонге внезапно те, кто друг друга не «танцевали», начинают это делать, и им это нравится.

ТП: Также вы внедрили просветительскую часть. Насколько это нравилось участникам?

Юля: Это было продиктовано тем баром, где проходила милонга. Бакалавриат – это место, где происходят образовательно-просветительские мероприятия: лекции, мастер-классы. Мы решили подхватить эту идею и реализовать ее перед милонгами. Она была, в основном, нацелена на тех, кто не знает, что такое танго. Как правило, это были ознакомительные лекции, либо фильм, либо пробный урок, либо встречи с теми, кто может что-то интересно рассказать.

Саша: Мне казалось, что это было очень хорошей возможностью посмотреть фильмы о танго на большом экране. Но, с другой стороны, у нас консервативное сообщество, и оно не готово к фильмам, дефиле, чаепитиям и т.д. Люди приходят просто потанцевать. Тем не менее,  мне нравится идея, что с людьми, которые в теме, можно было обсудить какие-то кадры из фильма. Мы понимали, что вторник – не самый популярный день. Но почему бы и нет? Ведь ты можешь
в центре города немного в новом формате расслабиться и, возможно, потанцевать. Поэтому я всех призываю выходить за границы сложившихся шаблонов, приходить на милонгу, смотреть фильмы, обсуждать, потом вкусно покушать, выпить вино, расслабиться и хорошо потанцевать!

Беседовал Александр Любинецкий