Это вам не «тили-тили» — Алексей Барболин

30.09.2016 Комментировать

Это вам не «тили-тили» — Алексей Барболин о танго и не только

Интервью с Алексеем Барболиным, руководителем школы аргентинского танго Танго Профи, Санкт-Петербург, 1 сентября 2016 г.

ИМ: Добрый день, Алексей. Проект ТангоПитер.RU знакомится с известными танго-людьми. Нам интересно, какой опыт и какая история стоит за каждой личностью. Особенно, если человек прошел длинный путь и имеет собственное мнение о танго-современности. Мы рады беседовать с вами здесь, в уютном зеркальном зале школы Танго Профи.

Алексей: Я заметил, что людей интересует именно персонализированный контент, но я никогда не числил себя «Персоной танго». Да, танго это моя работа, но это лишь грань жизни. Кстати, недавно читал интервью Андрея Панферова, где он говорит, что «танго – это всего лишь танец». Я не совсем согласен с этим. Танго еще и вид психологической практики, и способ времяпровождения, и многое другое. Я для себя рассматриваю танго как актуальный способ самореализации. Когда я не был профессиональным танцором, я реализовывался совсем иначе.

Танго — моя работа, но это лишь грань жизни. Для себя я рассматриваю танго как актуальный способ самореализации.

ИМ: А кем вы были?

Алексей: Инженером-программистом. Когда-то давно я писал на Assembler, был такой низкоуровневый язык. Потом перешел в сферу сопровождения больших информационных систем. Моя тогдашняя партнерша была помощником директора в компании «Дельта телеком». Мы с ней сдружились через интернет, для нас танцы были общим хобби.

ИМ: Вы сразу начали с танго?

Алексей: Нет-нет, моя партнерша занималась бальными, и я тоже вместе с ней начал с бальных. Мы занимались у Константина Романенко, и там же я познакомился с Федором Недотко, ведущим преподавателем по линди-хопу и сальсе в Питере. Чуть позже мы встретились с Андреем Панферовым. Многие, кто начинал тогда — выходцы из бальников.

ИМ: В какой момент вы решили, что ваш дальнейший путь – танго?

Алексей: Внутреннее решение об этом окончательно оформилось в апреле 1999 года. Тогда мы с Юлией Зуевой снялись в клипе для программы «Танц-класс» на Питерском телевидении. После съёмок пришло понимание, что дальше мы будем изучать и танцевать именно танго. Тогда же бальные танцы стали отходить на второй план. В январе 2000 года вместе с Эльвирой Малишевской мы открыли первую в городе школу аргентинского танго. С тех пор я танцевал и изучал только танго и его различные виды и стили.

В 2000 году мы с Юлией Зуевой станцевали танго на телевидении. Тогда казалось, что получилось более-менее. Сейчас я в ужас прихожу от этой записи.

ИМ: То есть процесс стал необратимым?

Алексей: Да, именно. Мы с Юлией станцевали на телевидении, нас показал 5-й канал. Тогда казалось, что получилось более-менее. Сейчас я в ужас прихожу от этой записи. Какая-то дикая помесь вальса, сценического танца и наших околовсяческих фантазий на эту тему (смеется).

ИМ: Вы уже около 15 лет в социальном танго и волей-неволей наблюдаете за процессом развития танго в Петербурге. На какие «исторические» периоды или этапы вы могли бы разделить питерское социальное танго? Ведь оно же меняется, да?

Алексей: Да, конечно, меняется. Знаете, эти периоды нельзя рассматривать как последовательные. Они существуют на линии времени как слои, которые друг друга перекрывают.

ИМ: Получается, что они больше смысловые, нежели хронологические?

Алексей: В том-то и дело, что смысловые.

ИМ: Можете охарактеризовать эти этапы?

Алексей: До 2004 года – период хаоса и зарождения. В городе было три студии. Конкуренции не было. Проявляющих интерес к танго — человек сто на весь Питер. Постоянно занимающихся — человек пятьдесят. Была одна общая городская милонга, которую проводили раз в два или в три месяца. Чего организаторы только не делали: и какие-то коктейли размешивали, и соревнования «кто закинет на партнера больше ног» устраивали. Никто не мог позволить себе постоянных помещений. Арендовали почасовые залы в школах, домах культуры. Танцевали странно, и педагоги приезжали зачастую странные. Уроки танго были похожи на детскую анимацию, по-другому было людей не завлечь. В целом, было весело. Фигней всегда весело заниматься (смеется).

До 2004 года в Петербурге интерес к танго проявляли от силы сто человек. Чего мы только не делали: и какие-то коктейли размешивали, и соревнования «кто закинет на партнера больше ног» устраивали. По-другому было людей не завлечь.

Для питерских тангерос «первого призыва», в том числе для меня, основной период понимания и становления пришелся как раз на 1999-2004 годы. Многие, позже пришедшие в танго, тоже успешно проходят через этот этап «взросления». А для некоторых он почему-то никак не кончается. Некоторые преподаватели набирают новичков и пытаются «изобретать колесо», игнорируя опыт, накопленный предшественниками. Кое-где преподают так, как мы преподавали в 1999 году, и думают о танго примерно также, как мы думали в то время. Хотя, казалось бы, информация сейчас более чем доступна, не обязательно ехать в Буэнос-Айрес и «припадать к истокам», есть интернет, YouTube, всякие другие крутые штуки . И все равно, такое иногда встречаешь, что волосы дыбом.

ИМ: То есть, учат людей танго, сами имея слабое представление о предмете?

Алексей: Да! В том-то и дело! Ладно бы сами танцевали как попало, но они же и других так учат! (Алексей явно неравнодушен к вопросу).

Сейчас же многие люди действительно хотят понять, что такое танго, хотят реально научиться. А в некоторых школах до сих пор «закидывают ноги», заучивают какие-то ужасные тили-тили-трали-вали…. Кошмар. (Мы все смеемся).

ИМ: Это очень смешно! Я, наверное, должна слушать с серьезным лицом, но не могу, простите.

Алексей: Я не обожествляю танго. Меня от этого тошнит, это явный перебор. Мне нравится, когда все живое, а не канонизированное.

ИМ: Значит, первый период можно описать как «детство». А потом?

Алексей: В 2005-м танго-школы начали обзаводиться постоянными помещениями. Сначала появился клуб «Тангомания», потом почти одновременно — «Квартал танго» и «Эдисса». Стал формироваться штат педагогов, появились методика и культура преподавания. Более упорядоченной стала организация фестивалей, мастер-классов, Этот «подростковый» период длился до 2010-2011 года. Характерной его особенностью было разобщение, расслоение танго-сообщества. Все стали страшно друг друга не любить и не поддерживать.

ИМ: А потом?

Алексей: На следующем этапе был качественный скачок. Студии стали расширяться, арендовать более просторные помещения, танго-мероприятия обрели массовость. Фестивали «Танго Белых Ночей» и «Невская милонга» стали реальными танго-форумами с достойным списком международных гостей. Когда на фестиваль приезжает по 5-6 международных пар, а на милонги приходит по 600-800 человек – это уже круто. «Квартал танго» постепенно обрел свои очертания. Я некоторые квартальские вещи не разделяю, но должен признать объективно, что «Квартал танго» — это состоявшийся успешный проект. Примерно в это же время «Эдисса» вышла на новый уровень. Симптоматично появление таких «статусных» студий, как Galla Dance. В танго пошли люди с достатком, люди из бизнеса. Я бы назвал этот период «взрослением». Этот этап длится и сейчас.

К примеру, в Германии или Швейцарии, я наблюдаю, что довольно много людей посредственно танцуют танго и мало учатся. Если эта тенденция придет к нам, то мы придем к тому же результату. Танго потеряет свой смысл и шарм, опустится до уровня простого «медляка».

ИМ: А следующим шагом что будет, как вы думаете?

Алексей: В некоторых странах, к примеру, в Германии или Швейцарии, я наблюдаю тенденцию, которую не хотел бы видеть у нас. Там довольно много людей посредственно танцуют танго, мало учатся. Фестивали утрачивают обучающий момент, постепенно превращаясь в обычные марафоны. То есть люди приезжают только потанцевать, без обучения, без самосовершенствования. Если эта тенденция придет к нам, то мы придем к тому же посредственному результату. Не будет развития, нового свежего ветра, обмена информацией. Танго потеряет свой смысл и шарм, опустится до уровня простого «медляка». Я бы не хотел, чтобы у нас так происходило. К счастью, я вижу, что многие мои ученики и ученики других школ хотят учиться на серьезном уровне. У нас пока это есть. Как дальше будет развиваться ситуация — трудно сказать.

ИМ: А от чего это будет зависеть?

Алексей: Свою лепту внесет и медиа-рынок. Например, на телевидении долго шел проект «Танцы со звездами». Это существенно подогрело интерес к танцам как таковым. Если будут показывать исключительно про войнушку – то сами понимаете. Масс-медиа формирует общественное мнение, культивирует определенные вещи.

Сплошь и рядом обещания «за пару месяцев научить танцевать настоящее аргентинское танго, даже более аргентинское, чем в Аргентине». Танго на уровне « тили-тили-трали-вали», вот что неприятно.

ИМ: Насколько рентабельна на сегодняшний день студия танго?

Алексей: Если понимать обучение как серьезное погружение в танго, то оно не будет рентабельным. Рентабельным оно становится только одновременно с ущербом в плане качества. К примеру, как появилась кизомба? Взяли интересный танец, убрали из него все сложное, а самое попсовое и пошлое склеили в нечто с новым красивым названием. В танго такое тоже может быть. К сожалению, уже появились педагоги, которые идут по пути упрощения. Называют это «стилем», хотя на самом деле, никакого отношения к танго и к стилю это не имеет.

ИМ: Спрос порождает предложение, верно? Если люди это хотят, то обязательно найдется кто-то, кто это будет предлагать.

Алексей: К сожалению, это так. Когда люди приходят заниматься танго, они достаточно быстро понимают, что нужно минимум 2 года, чтобы изучить этот танец на базовом уровне. Совсем базовом, понимаете? Есть соблазн пойти в заведение через дорогу, где обещают «научить танго» за 2 месяца. В Москве есть такой популярный преподаватель, не буду называть его по имени. Если провести аналогию с изучением иностранного языка это звучит так: «Я вас научу французскому языку за 2 месяца, правда, при этом выкину оттуда большинство слов и правил, а оставлю простейший словарный запас.». Такой вариант имеет право на жизнь. Но людям нужно давать выбор, предлагать и серьезное изучение предмета.

Я думаю, главный недостаток многих школ – отсутствие выбора или, еще хуже, «псевдо-выбор» — подмена. Некоторые люди, может быть, и хотели бы научиться, но, попадая в руки таких «2-х месячных педагогов», погрязают в фальши и попсе. Они не видят, куда идти, нет ориентиров, сплошной «белый шум».

Сказать клиенту: «За два месяца вы научитесь более-менее симпатично двигаться. Цена — 5 тысяч рублей». А если ученик посмотрел в интернете на какую-то приличную танго-пару, и говорит «А можно вот так»?, то сказать, что, конечно, можно, но надо 2 года и цена не 5 тысяч. Это, по крайней мере, честно.

ИМ: То есть, с вашей точки зрения, предлагать ученикам такой коммерческий «лайт-пакет» этически оправдано?

Алексей: Безусловно. Но при этом не стоит называть это «танго», можно называть любым другим словом. Прямо сказать клиенту: «За два месяца вы научитесь более-менее симпатично двигаться. Цена — 5 тысяч рублей». А если ученик посмотрел в интернете на какую-то приличную танго-пару, и говорит «А можно вот так»?, то сказать, что, конечно, можно, но надо 2 года и цена не 5 тысяч. Это, по крайней мере, честно, без обмана. А то сплошь и рядом обещания, что «только у нас можно научиться танцевать настоящее аргентинское танго, даже более аргентинское, чем в Аргентине, и всего за пару месяцев». Люди покупаются на это, к сожалению. Иногда и сами аргентинцы согласны за определенные гонорары заниматься не танго, а эдакой лайт-версией. Скатываются на уровень « тили-тили-трали-вали», вот что неприятно.

ИМ: Так это же чисто «прием денег от населения»?

Алексей: Да. Их тоже коснулось, некоторых конечно, не всех. Вот, к примеру, есть такой аргентинский педагог, Хавьер Диас. Он очень строгий насчет этого. Если к нему на урок прийти и с порога затребовать «ганчо в прыжке», то он посмотрит пристально и скажет «окститесть, батенька, давайте шажочки базовые походим». А другие – нет. В результате, ученик «знает», в смысле «слышал», всякие там ганчо и кучу всяких сакад, а правильно ходить не умеет. Я часто вижу такую ситуацию, когда езжу по стране. Смотрю и в ужас прихожу.

Вот, к примеру, есть такой аргентинский педагог, Хавьер Диас. Если к нему на урок прийти и с порога затребовать «ганчо в прыжке», то он посмотрит пристально и скажет: «Окститесть, батенька, давайте шажочки базовые походим».

ИМ: Из детского сада в аспирантуру?

Алексей: Именно! Ещё и ссылаются на то, что это их «аргентинцы научили». Гротеск, честное слово. Я этим ученикам говорю: «Вы хоть видео посмотрите, как аргентинцы танцуют на милонгах. Они такое не танцуют!»

Один мой коллега по цеху, питерский преподаватель, сказал мне как-то: «Ты дай им ганчо, волькаду, они же этого хотят.» Я много езжу по стране, веду уроки и мастер-классы, общаюсь с учениками. Никогда не встречал, что ученики «чего-то хотят» конкретного.

Я в ужасе, чем они заняты? Да они же женщину не могут по назначению использовать, прости Господи!

ИМ: Не могут сформулировать?

Алексей: Да, или не могут сформулировать. Они приходят научиться. И если педагог им дает нормальные базовые вещи, которые интересны, эстетичны, соответствуют их уровню, и у них начинает получаться, глаза загораются. Вот чего хотят ученики. Я экспериментировал на эту тему, проводил уроки и так и эдак, и убедился, что в большинстве случаев ученикам нравится, когда я даю базовые вещи, но рассказываю об этом интересно, с тонкостями. Ганчо потом будет. А вот «другие» педагоги «куют железо, не отходя от кассы», так скажем.

ИМ: Не могу не процитировать: «Вы хочете песен? Их есть у меня!».

Алексей: Вот-вот. Это как раз и есть отъем денег у населения. Хуже того, искалеченные таким «обучением» люди практически не имею шансов по-настоящему научиться, вот в чем дело.

Ещё один вариант «отъема денег у населения» — это когда сам педагог ничего не знает. У нас в Питере, к сожалению, такие тоже есть. Они начинают сразу ставить в пару, что-то там накручивать, тискаться….И вещают при этом: «Ты не знаешь, какие там между нами энергии ходят, уйди, убогий.» И вот так вот ходят неделями и месяцами. Я в ужасе, чем они заняты? Обычный «медляк» — и то веселей! Да они же женщину не могут по назначению использовать, прости Господи!

Выглядит так: вы не любите мороженое, а вам предлагают
20 сортов мороженого. Выбор имитируется, но его нет. Это грустно.

ИМ: Получается, что халтуру называют «своим методом преподавания» и продают это тем, кто не может отличить?

Алексей: Точно. И есть еще третий способ отъема денег у населения – так называемая бальная тема. Я в целом к бальным танцам хорошо отношусь, сам оттуда. Из этой среды вышли многие прекрасные танцоры. Но если так называемый «больнОй бАльный» берется обучать – дело дрянь. Это тот самый случай, когда горбатый и могилу испортит, прошу прощения. Все напоказ, гарцуют чего-то там… Внутренняя суть парного танго выхолащивается.

Честно говоря, это грустно, а не смешно. Людям дают видимость выбора, по сути, не давая выбора.

Это выглядит примерно так: вы не любите мороженое, а вам предлагают 20 сортов мороженого. Выбор имитируется, но вам на самом деле вообще не туда.

ИМ: Ну знаете, это тонкий момент. Чтобы это пронюхать, необходимо быть зрелым, осознанным человеком, очень осведомленным.

Алексей: Да, если вы не в курсе, то вы просто не поймете этой подмены. Вам сначала могут предложить первый неправильный выбор, который вас заводит не туда. Предположим, что у вас хватило чутья через полгода заподозрить, что что-то не так. Вам дают другой, покрасивей. Вам станет получше, ну или, по крайней мере, посимпатичней. Через некоторое время вы устанете от этого гарцевания, скажете «хочу, чтобы душа была» — а тут вам, пожалуйста, «между нами энергии ходят».

База для всех объективна и едина, а ее применение – индивидуально. При неправильном преподавании наоборот: базу делают индивидуальной, а ее применение неизбежно получается клонированным.

ИМ: И каждый из них находит убедительные обоснования для своего «метода».

Алексей: Кто бы сомневался. Ещё «катят бочку» друг на друга. Каждый говорит примерно следующее: «Я вас научу английскому языку, самому лучшему и правильному. Он так безупречен, что даже в Англии вас не поймут».

ИМ: Есть ли «золотое правило» для педагога, чтобы не скатиться в это?

Алексей: На мой взгляд, наиболее правильная позиция такая: мы вас научим танцевать такое танго, что вы сможете хорошо, эстетично танцевать где угодно и с любым партнером. Танцор может выглядеть достаточно простенько, но танцевать правильно. А есть Пабло Инца, Орасио Годой, Карлос Гавито или Себастьян Арсе, — у них разные стили. Они делают это не похоже ни на кого. Именно этого зачастую не может отличить неофит, только начавший заниматься.

ИМ: Получается, что это выбор и ответственность самого педагога – пойти по пути «учу как надо» или «учу тому, за что заплатите»?

Алексей: Наверное, да. Лично я в обучении придерживаюсь подхода, что ученикам нужно дать правильную базу, фундамент, и помочь построить на ней что, что они смогут. База для всех объективна и едина, а ее применение – индивидуально. При неправильном преподавании происходит наоборот: базу делают индивидуальной, а ее применение неизбежно получается клонированным.

ИМ: Но многие выбора не хотят или не могут его сделать…

Алексей: Правильно. И поэтому «как бы педагоги» продолжают существовать на рынке. Они как бы берут на себя ответственность за то, что ты ничего не выбираешь. Это порочная система, она затрагивает сферу не только танго, а мировоззрения вообще. Если ты сам не делаешь свой выбор, то всегда найдется тот, кто сделает его за тебя, но со своими целями. И это наверняка будет имитация выбора. Настоящий выбор можно сделать только самостоятельно.

ИМ: К сожалению, наш социум таков на сегодняшний день, а танго – это часть социума.

Частенько слышу: «Зачем мне идти к Верону\Годою\Диасу, он дорого стоит. Пойду для начала к этому педагогу, потом к тому…»

Страшная правда в том, что эти «деятели околовсяческих искусств» не приближают никого ни Годою, ни вообще к чему бы то ни было. Они удаляют!

Алексей: Все великие тангерос идут по пути тонкого ощущения музыки, раскрытия себя через танец, глубокого понимания контакта. Танго – это не фигуряние. Танго глубже, оно стоит на трех китах: контакте, музыкальности и хореографии.

При этом надо понимать, что хореография важна, но это всего лишь инструмент. Главный вопрос — что делать с помощью этого инструмента.

Вот частенько слышу такое: «Зачем мне идти к Верону\Годою\Диасу, он дорого стоит. Пойду для начала к этому педагогу, потом к тому, так постепенно буду приближаться к мастерству.»

Страшная правда в том, что эти «деятели околовсяческих искусств» не приближают никого ни Годою, ни вообще к чему бы то ни было. Они удаляют! Потом придется потратить время, деньги, усилия чтобы вернуться в начальную точку, и только потом, может быть, двинуться в правильном направлении.

Танго в Питере существует лет 15 примерно. Могу сказать, что из танцующих сейчас, на достойном уровне в большинстве своём танцуют те, кто учился до 2005 года. Начавшие позже заметно отличаются в худшую сторону именно по причинам, о которых я сказал выше.

ИМ: Потому что они попали в волну «приема денег»?

Алексей: Да, именно так. Первые этого избежали и поэтому научились, поняли суть. Некоторые стали учить других. Но пока ещё никто из них, я в том числе, не научили почти никого, кто мог бы передать эту эстафету дальше после нас.

Потому что «тили-тили-трали-вали» – вот кто сейчас популярен. Есть ещё хорошие танцоры в La Boca, но они пришли туда уже с приличной подготовкой.

Я по образованию офицер морского флота, занимался несколькими видами единоборств и был инструктором. Если я справлялся с ротой матросов, то с несколькими барышнями всяко справлюсь.

ИМ: Если говорить о крупнейших танго-школах Петербурга, в чем их ключевые отличия друг от друга на сегодняшний день?

Алексей: Если взять известные танго-школы, которые обладают профессиональным подходом и методикой, и лично мне нравятся, то отличия, конечно же, есть. Разница в балансе между настоящим хорошим преподаванием и «тили-тили-трали-вали». Этот баланс все время меняется, в том числе и у меня в Танго Профи. Когда я начинаю уделять много внимания популистской части, – я сам себя начинаю ненавидеть, мне это противно. Когда чересчур «закручиваю гайки» – от меня бегут и я остаюсь без денег с горсткой учеников. Скорее всего, другие школы так же «гуляют» внутри этого «коридора» и ищут для себя оптимальную пропорцию. Школа танго должна зарабатывать, как ни крути.

ИМ: Какая из студий танго двух столиц, Москвы и Питера, наиболее близка к тому подходу, который вы считаете правильным? Чья «стрелка» почти не колеблется?

Алексей: Такое могут себе позволить только известные иностранные педагоги. Наши являются заложниками сложившейся ситуации, и по-другому просто не выживут.

ИМ: Авторитарность или панибратство в преподавании. Что приносит больший успех?

Алексей: У нас сейчас люди вообще отвыкли от «закручивания гаек». Про себя могу сказать, что в Танго Профи гайки закручены процентов на 15, не больше.

ИМ: Есть ли зависимость между строгим, требовательным обучением – и результатом?

Алексей: Зависимость прямая. Тем, кто себя не жалеет, я могу обеспечить достаточно быстрый и качественный результат. Я по образованию офицер морского флота, изучал разведывательную науку. В свое время занимался несколькими видами единоборств и был инструктором — обучал матросов. Так что, что такое «закрутить гайки», я немного в курсе.

ИМ: О, теперь я понимаю, каково вашим ученикам…

Алексей: Если я справлялся с ротой матросов, то с несколькими барышнями всяко справлюсь (смеется).

ИМ: Кто ещё из нынешних педагогов, на ваш взгляд, может «закрутить гайки» ради действительно достойного результата?

Алексей: У Андрея Панферова серьезная хореографическая подготовка и высокий уровень преподавания, Юля Зуева может, Эля Малишевская, скорее всего, тоже. Юлю Осину могу отметить. Это все люди с серьезным спортивным прошлым и глубокой хореографической подготовкой.

ИМ: А лояльность и мягкая атмосфера – это не туда?

Алексей: Нет, это не туда. Это точно не про танго и не про обучение.

Если студия внушила ученикам, что «у нас такой уникальный стиль», потом начала их «охмурять» шашлыками и возить на корпоративные выезды, то напрашивается вывод о том, что главная цель такой «студии» — удержать учеников любыми способами и как можно дольше. А не научить. Если человек после такой студии придет ко мне, то я, скорее всего, откажусь от него, мне такой ученик не нужен. Мне проще с улицы набрать и научить с нуля, чем переделывать взрослых людей с неким мнением о себе. Их тело испорчено, их восприятие искривлено, мне неинтересно с ними возиться. Это типичные представители школ-сект. Они, бывает, курсируют между школами, но нигде толком не приживаются, так как совсем ничего не могут. И чаще всего, погуляв по школам, возвращаются в свою «секту». Там они хоть что-то могут, занимают некое место в иерархии, и им там хорошо.

ИМ: Кстати, о миграции между школами. Много ли этого? Хорошо это или нет?

Алексей: Если человек действительно хочет научиться, и если педагог действительно честно зарабатывает свой хлеб, то он сам должен такого ученика отправить поучиться ещё где-то. Именно так и набирается мастерство. Самый правильный вариант, на мой взгляд, спросить у ученика, в каком направлении он хотел бы развиваться, и подсказать ему, где он лучше всего это получит.

Результаты в танго не меряются медалькой за место на «мундиале», они меряются большой очередью из партнеров/партнерш, которые тебя ждут на фестивалях и марафонах, высматривают глазами и говорят «О, вот тот-то приехал!»

ИМ: А вы бы какие рекомендации дали? Вот, к примеру, к Эльвире Малишевской для чего стоит направить ученика?

Алексей: Эльвира прекрасный методист, она работает по системе DNI. Я не всё разделяю, но там есть много здравых моментов, которые я, скажем, не объясняю. Но именно в системе DNI ученик может понять важные вещи. Я бы направил туда ученика улучшить хореографию, просто попробовать отличный от моего метод обучения. Кроме того, Edissa DNI Tango приглашает интересных педагогов, у которых есть чему поучиться. Если я вижу, что ученик начинает «смотреть на сторону», я лучше направлю его в хорошие руки, чем его где-нибудь испортят своим «горе-преподаванием».

ИМ: А женские техники?

Алексей: К Юле Зуевой или Юле Осиной.

ИМ: Чем измерить результаты в танго?

Алексей: Точно не медалькой за какое-то там место на «Мундиале».

ИМ: А чем?

Алексей: Большой очередью из партнеров (партнерш), которые тебя поджидают, когда ты приехал куда-нибудь на фестиваль или марафон. Когда ты поездил годик-другой по фестивалям, и про тебя уже говорят «о, вот тот-то приехал», и высматривают глазами. Вот это – мера, на мой взгляд.

Грустно смотреть на наше танцующее танго-сообщество. Аргентинские пары на наших милонгах выглядят как зрячие среди слепых.

ИМ: А наши питерские милонги вам нравятся?

Алексей: Знаете, не хочу никого называть поименно, обидятся ведь. Но зачастую на питерских милонгах танцевать и не с кем, и скучно. Аргентинские пары, если таковые случаются на наших милонгах, выглядят как зрячие среди толпы слепых. Они двигаются изящно, в музыку, всех обходят, никого не задевают, не натыкаются. Мне грустно смотреть на наше танцующее танго-сообщество. Надо мной Андрей Панферов подшучивает, говорит: «Лёха, не смотри на это, сетчатка запоминает».

ИМ: Ну и правда, не смотрите.

Алексей: Приходится. После того, как я сужу соревнования, мне нужно 2 недели на реабилитацию. Серьёзно. Гармонии хочется, эстетического удовольствия. А это вовсе не гарцевание или какое-то вычурное изображательство, скорее наоборот.

ИМ: Так что все-таки стоит за красивым, гармоничным, технически чистым танцеванием? Авторитарный педагог? Ответственность и труд самого ученика? Смелость и храбрость в жизненных выборах? Природные данные? Что-то иное?

Алексей: За этим стоит внутренний мир самого человека. Труд и педагог могут сделать из ученика спортсмена, направить его на путь высоких достижений. А если мы говорим о танго как об инструменте раскрытия человека, то здесь все зависит от личности. Чтобы уметь себя выразить, двигаться чисто и гармонично, получать эстетическое удовольствие от танца – совершенно необязательно быть спортсменом от танго. С помощью танго человек выражает себя. Если ему нечего выразить, вот тут-то и начинается «фигуряние». То же происходит и в жизни. Если у человека за душой ничего нет, он начинает обрастать цацками: дорогой машиной, кольцами, браслетами, умными словами про экзистенциализм… Тут же начинаются разговоры про «наш стиль», который никто не понимает. Чтобы танцевать просто – это ж уметь надо. А вот «фигуряние» чаще всего прикрывает неумение, отсутствие внутреннего содержания.

За танго всегда стоит внутренний мир человека. Если нечего выразить, начинается «фигуряние». Чтобы танцевать просто – это ж уметь надо.

У аргентинцев есть целое направление “Estilo del cenrto”, построенное на минимальном количестве шагов и фигур. Там всё на контакте, на музыкальности. Тонко все, понимаете? Я вспоминаю Карлоса Гавито, мы с ним были дружны и много общались одно время. Он говорил, что танго – это танец формы. А наполнить ее содержанием может только личность. Лишь индивидуальность может что-то выразить через музыку, о чем-то рассказать в танце. Мы с ним обсуждали, почему люди старше сорока лучше танцуют танго, чем их более юные коллеги. А потому, что им есть о чем рассказать, есть о чем услышать. Я не очень верю, что 24-25-летние педагоги могут научить настоящему танго. Гимнастике – да, но не танго. Танго, о котором я говорю, это не выпады и не амплитудные махи ногами. Моё танго про то, что человек хочет и может выразить своим танцем, каков его жизненный путь, его уникальность и талант. Вот это как раз и долго, и непросто, и требует внутреннего труда. Когда я был в Аргентине, я заметил, что наиболее интересно танцевать с партнершами старше 45-50 лет. Мой аргентинский педагог, помню, сказал мне на это: «Вот теперь ты начал что-то понимать в танго. Если тебя увлекают молодые фигуристые формы – то ты пока ещё не приблизился к пониманию». В Аргентине я обратил внимание, что юные тангерос предпочитают приглашать весьма возрастных партнеров или партнерш.

ИМ: Получается, что основой для хорошего гармоничного интересного танца служит, в первую очередь, богатая личность, которой есть что поведать этому миру, и которая не жалела себя, трудилась, делала правильные выборы, признавала ошибки и не искала «попсовых» путей. Верно?

Алексей: Именно так. И ещё критический ум, который ищет, сравнивает и делает свои выводы. Все маэстрос, которых я знаю, — незаурядные, духовные, сильные личности. Это главное. Чемпионаты всякие, медальки, шашлыки – вообще никакого значения не имеют.

ИМ: Алексей, мы благодарим вас за уделенное время. ТангоПитер.RU желает вам дальнейших успехов.

Санкт-Петербург, 1 сентября 2016 г.

Слушала и записывала: Ирина Муравьева (ИМ — ТангоПитер.RU ).

Фотографировала: Анастасия Tanguera, школа Танго Профи.